Бай-бай, Moto

Саша: Добрый день. Сегодня у нас будет немного грустный выпуск. Сегодня мы прочтем эпитафию.

Каша: Мы попрощаемся с Моторолой на российском рынке.

Саша: Если вы еще не знаете, Моторола уходит от нас, и больше их телефоны в России официально продаваться не будут.

Каша: Второй вопрос – действия нашего родного Правительства, которые дарят Михалкову 1% сборов с производителей электроники.

Саша: Много процентов ему собираются подарить просто так.

Каша: Да. Поговорим об этом. Также поговорим про Nokia во Вконтакте, об официальных и неофициальных группах, получилась забавная ситуация. Мимо не пройти, эта тема напрямую касается доменных имен, интернета.

Саша: И Nokia. Мы не могли пройти мимо Nokia.

Каша: Это моя любимая тема. В 34 выпуске Диджестива я неправильно сказал, насчет количества абонентов Теле 2, я исправляюсь. Безусловно, их 17 миллионов. Давай пойдем по темам. Motorola официально ничего не объявляла: ни пресс-релизов, ни сообщений не было. 2 месяца назад Motorola со всеми договаривалась о том, что они возвращаются на рынок, что у них появились продукты, реклама была. При этом дистрибьюторы начали размещать заказы. МТС разместил в своем каталоге на октябрь кучу устройств Моторолы, из которых только 2 появляются на рынке - Quench XT5 и VX300. XT720 тоже будет.

Саша: Ничего у нас не появится в итоге?

Каша: Появятся 2 модели.

Саша: Кто их будет продавать?

Каша: Компания МТС.

Саша: Они уже закупили их?

Каша: До конца года те объемы, которые они закупили, поступят на рынок. В Эльдорадо есть Моторолы, есть и в некоторых других сетях. То, что есть сейчас, продавать будут, они никуда не денутся.

Саша: В Связном сейчас представлены 2 модели и на сайте 10.

Каша: Они будут продавать то, что есть. То, что им отгрузили, они тоже будут продавать. Гарантия на эти модели будет действовать.

Саша: В Евросети осталось около 100 телефонов.

Каша: Если говорить про всех дистрибьюторов, то у них на руках около 50 тысяч аппаратов, включая то, что они должны получить в ближайшее время. До конца года Моторола могла продать тысяч 200, но уже не продаст, потому что офис закрыли.

Саша: На следующий день после публикации они звонили и говорили, что они еще не выпустили пресс-релиз, что Моторола не уходит, что остается Motorola Solutions, что речь идет только о мобильном подразделении. Motorola Solutions предлагает корпоративные решения в виде раций, переносных компьютеров.

Каша: Simble у них есть.

Саша: Это совсем не то, что мы привыкли представлять.

Каша: Мне кажется, что эти рации никому не нужны. Если говорить про потребительский рынок, то это не о чем, это для корпоративных клиентов. Какой-то бизнес есть, но это не бизнес, который ассоциируется с Моторолой у большинства обычных людей. Nokia Siemens Network купила инфраструктурное подразделение Моторолы. Соответственно, его не будет. Я не думаю, что мы услышим о Мотороле в России так громко, как было раньше, в ближайшие годы.

Саша: Правда говорят, что с уходом Моторолы уходит эпоха. Всё-таки Моторола была фирмой, которая сделала много прорывов. Она же первая произвела сотовый телефон, сделала базовую станцию в 20-х годах. Её история довольно длинная.

Каша: Если говорить про мобильные телефоны, это 40-е годы. Это прообраз сотовых телефонов, они устанавливались в машину. Мартин Купер создал первый мобильный телефон в 76 году.

Саша: Нет, 30-ый.

Каша: Сотовый?

Саша: Базовая станция и первый сотовый телефон. Он вышел на улицу и первый раз позвонил. Моторола первой изобрела телефон-раскладушку. Это было прорывом, согласен?

Каша: Они создали много прорывов. Я ошибся: первый звонок по мобильному был произведен в 73 году.

Саша: Хорошо, что ты проверил.

Каша: Ни про какие 30-е мы не говорим.

Саша: Dina-TAC он назывался.

Каша: У меня такой есть.

Саша: В 30-е годы появилось название «Motorola».

Каша: Мне кажется, тебя будут очень больно бить за то, что ты сегодня говоришь, потому что название «Motorola» появилось несколько раньше.

Саша: Уточни.

Каша: Я сегодня на компьютере сижу.

Саша: 28-ой год. Тогда компания «Motorola» начала свое существование, как семейная компания.

Каша: В 47-ом году она была переименована в Моторолу. В России Motorola существовала 15 лет. Все 15 лет руководили компанией, а именно мобильным подразделением, одни и те же люди за редким исключением. У Моторолы есть очень славные страницы в российской истории, потому что без Моторолы не состоялась бы такая компания, как Евросеть. Motorola была первым крупным брендом, который подписал договор дистрибуции с Евросетью. Я помню, когда мы обсуждали это на «Связь-Экспокомме», мы ехали в машине с Моторольцами, и они сказали: «На следующей неделе мы, наверное, подпишем Евросеть на дистрибуцию». Первая реакция была такой «Евросеть же продает серые телефоны». Женя творит всё, что хочет, на что было отвечено: «Нет, мы договорились, что они не будут торговать серыми телефонами. Мы не будем от этого страдать». Уже в 2003 году произошел прорыв – Motorola стала №1, в первую очередь, за счет Евросети, за счет договора со «Связным».

Саша: Она была первой по количеству проданных телефонов в России.

Каша: В 2004 году они незначительно уступили Самсунгу, потому что не было модельного ряда, в 2005 году они выживали за счет REZER, но доля была не такой большой, хотя REZER грузился тоннами. Если бы его было достаточно, то та же Евросеть могла бы продать его гораздо больше. История этой компании – достаточно удивительная история в России, потому что она доказывает, что люди, которые работают на местах, могут совершить маленькое чудо. Motorola никогда в Восточной или Западной Европе не была №1, в России она стала №1. Motorola очень быстро теряла рынки практически везде, в России она держалась зубами до последнего – это происходило благодаря людям, которые работали в компании. Если говорить о сильных командах, на мой взгляд, существовала сильная команды Моторолы, очень сильная команда Самсунга (в первую очередь, благодаря Дмитрию Кузнецову, который выстроил эту команду), в Alcatel в прошлом была сильная команда. Сейчас в Alcatel вернулся Саша Аршинов (он, кстати, работал в Мотороле), сейчас он глава представительства.

Саша: Телефонная компания?

Каша: Да.

Саша: Что они делают?

Каша: Продают телефоны.

Саша: Как успехи?

Каша: Продажи есть. Alcatel – марка низа второго эшелона. У них есть симпатичные модели, мне нравятся. Если смотреть QWERTY-решения, например, Alcatel 800 – аккуратно сделанный, приятный аппарат. 802 тоже. Дешево и со смыслом. Перспективы есть. Мы немного в сторону ушли. Наверное, в этот день, если говорить про Моторолу, стоит вспомнить о том, что в России было много успехов. Первый успешный аппарат – Motorola С350 – аппарат с цветным экраном - один из первых дешевых аппаратов. 4000 цветов, выглядел он дороже, чем стоил, и многих этим привлекал. Я помню, тогда еще работал product-менеджером Андрей Быченко в Motorola. Мы с ним обсуждали перспективы модели, которая не появилась. Там были сомнения, но с помощью маркетинга (как раз пришла Лена Кузнецова, которая сейчас является генеральным директором Motorola в России) аппарат продвинулся так, что он улетал со свистом, он попал в сегмент, который был нужен.

Саша: V3i.

Каша: V3i – это обновление REZER в других цветах. Он был не так популярен, как оригинальный, но продавался за счет того, что цены постоянно снижались, когда глобально у Моторолы были такие проблемы, что «мама, не горюй».

Саша: В чем заключались их проблемы? С чего всё началось?

Каша: Им по жизни мешало то, что у них не было модельного ряда.

Саша: Почему? Не было разработчиков, дизайнеров?

Каша: У Моторолы всегда была очень хорошая школа дизайна, школа того, как создавать модели из разных материалов. Другие компании всегда пользовались тем, что создавала Motorola. Motorola осуществляла технологический прорыв для других компаний. Они изобрели раскладушку.

Саша: Они ее запатентовали?

Каша: Да.

Саша: Само понятие сотового телефона они тоже запатентовали?

Каша: Они запатентовали практически всё. То, что изобрели сотовый телефон, дало им не просто преимущество, Motorola долгое время была №1 на рынке. Они стали этот рынок игнорировать, не прислушиваясь к нему. На первых телефонах Motorola клавиша посыла вызова и клавиша отбоя были перепутаны местами. Если сейчас зеленая трубочка, как правило, слева, а красная справа, то Motorola до 2000 года игнорировала это.

Саша: Это стандарт.

Каша: Да, это принято как стандарт клавиатуры.

Саша: У них с самого начала было такое расположение?

Каша: У них с самого начала было другое расположение.

Саша: Они гнули свою линию?

Каша: Да, можно посмотреть на картинки Dina-TAC.

Саша: Там, наверное, вообще кнопок нет.

Каша: Да ладно! На Dina-TAC они справа расположены. Одним словом, они шли в противовес. Я общался с вице-президентов компании, это было в конце 90-х. Он мне сказал: «Понимаешь, у нас корпоративные пользователи по миру». Я спросил: «Вы продаете миллионы телефонов! Ты, правда, считаешь, что этими миллионами телефонов пользуются корпоративные пользователи?». Он, как говорится, шляпу одел и говорит уперто: «Ты понимаешь, что Timeport – бизнес-линейка?». Я говорю: «Хорошо, Timeport – бизнес-линейка, как вы ее позиционируете, но ты хочешь сказать, что ты в игры никогда не играешь?». Он сказал: «Нет, я не играю в игры». Я ему ответил: «А я играю в игры, но я не крупный бизнесмен».

Саша: Я думаю, что даже они играют в игры.

Каша: Многие люди играют в игры. Тогда мы обсуждали змейку в Nokia. Он говорит: «Да, змейка, но что люди в ней находят?». Я сказал, что это игра, которая затягивает. Ты сидишь в очереди, достаешь телефон и играешь. Он сказал: «Это же сажает батарейку, это неправильно, телефон нужен для того чтобы звонить». У них был консервативный взгляд на вещи.

Саша: Американский?

Каша: Да, это стандартная беда всех американских компаний. Для них мир кончается в Америке. Если они считают, что это хорошо для американского потребителя, то они почему-то считают, что это хорошо для всех.

Саша: Это их и сгубило.

Каша: В Сингапуре, в Москве, в Берлине потребители ровно такие же.

Саша: В итоге они туда и уползли.

Каша: Да, уползли обратно на американский рынок и, видимо, будут домашним производителем телефонов. Такая славная история, если не заканчивается, то плавно подходит к концу.

Саша: Ты считаешь, что действия по свертыванию локальных рынков ведут к концу?

Каша: Это первый шаг к концу. Россия среди независимых, неоператорских рынков – один из крупнейших. Если говорить про Россию, то надо было вгрызаться в этот рынок. У них были все шансы для того чтобы продавать оборудование. Для этого нужны были две вещи: давать эти телефоны вовремя и поддерживать их.

Саша: С Milestone некрасиво получилось.

Каша: 5 месяцев переносили запуск. В итоге, когда этот аппарат запустили, он был нужен единицам.

Саша: Сколько они сумели сэкономить на закрытии офиса? Сколько в итоге у них осталось денег?

Каша: Они потеряли на этом деньги. Россия приносила деньги, она была неубыточной. Соответственно, закрыв российский офис, они эти деньги потеряли.

Саша: То есть содержание было меньше, чем то, сколько денег офис приносил?

Каша: Офис можно разделить на прямые затраты: аренда, зарплата людям, медицинская и социальная страховки и косвенные: локализация, поддержка, гарантия, маркетинг. Даже включая эти деньги, российский офис всё окупал – он окупал незначительные объемы (около 50 тысяч оборотов в квартал).

Саша: Я предлагаю этим людям не расходиться, а создать местную компанию, отдельную от Моторолы, и заниматься дистрибуцией.

Каша: Мы как раз подошли к тому, что Motorola говорит, что они не уходят. Компанию можно было бы замутить, но это очень дорого. Тебе придется бороться с большой Моторолой, чтобы тебе давали товар. У них товара не хватает, у них не хватает телефонов.

Саша: Они, как боролись, будучи представительством, так и будут бороться, не будучи представительством.

Каша: Когда ты представительство, у тебя есть хоть какие-то права, а когда ты независимая компания, шансов нет. Тебе скажут, что Verizon и T-Mobile и так без товара сидят, а им этих клиентов надо удовлетворять.

Саша: Вряд ли кто-то из России будет упрашивать и дожидаться этих телефонов.

Каша: Я не верю, что в 2011 году кто-то начнет с Моторолой по непрямой дистрибуции работать. Это геморрой, большие риски. Тебе надо экспортно-импортные операции проводить, то есть тащить товар из-за рубежа, сертифицировать, то есть платить за это деньги, поддерживать гарантию – получается дорого и бесперспективно. Я думаю, что настоящие поклонники Моторолы будут привозить в том или ином виде телефоны в Россию с других рынков.

Саша: Из Америки?

Каша: Нет, потому что в Америке CDMI-аппараты, как правило. Они у нас работать не будут. Остается Европа (T-Mobile).

Саша: В Европе, по-моему, всего 5% рынка Motorola занимает.

Каша: Они и в России полпроцента занимают. Вопрос в том, что марка известная, марка пользуется популярностью до сих пор, она способна ворваться на рынок. Продукты соответствуют – они хорошие. Мне кажется, что эти продукты можно было успешно продавать. То, что большая Motorola не захотела, на мой взгляд, очень большая ошибка, у них была возможность войти на рынок, но они почему-то ей не воспользовались.

Саша: У них были модели, которые конкурировали бы?

Каша: Полно моделей. У них есть модели, которые не имеют аналогов. Например, Motorola DEFY – защищенный Андроид-смартфон. Его можно в воду бросать, при этом он выглядит как красивый, приятный аппарат. Я думаю, может, купить 2-3 тысячи этих аппаратов, сертифицировать, привезти и продать их здесь, потому что аппарат действительно стоящий.

Саша: Ок. Во сколько это встанет?

Каша: Сертифицировать – 6-7 тысяч.

Саша: На каждый аппарат?

Каша: Сертификат выдается на модель. На круг получается достаточно дорого, поэтому покупать по этой цене больше 1-2 тысяч аппаратов не будут. Надо прикладывать огромные усилия для того чтобы двигать Моторолу: надо убеждать людей, надо убеждать партнеров, что Motorola не умерла. Учитывая то, что они ушли с российского рынка, доводов убеждать, что будет светлое будущее, нет. Это как у человека, лежащего на смертном одре, перспектив мало, при этом он вызывает банковского клерка и говорит: «Я хочу взять потребительский кредит».

Саша: «У меня еще огромные планы на эту жизнь».

Каша: Естественно, ему кредит не дадут. Кредит доверия Моторолы исчерпан, Motorola выбрала свои чудеса на этом свете.

Саша: Выбрала статистику чудес.

Каша: Мне искренне жаль. С этой компанией у меня связано много приятных событий. С разными компаниями у меня разные отношения. Мое отношение всегда было одним и тем же, оно не менялось от компании к компании. Когда компания начинает делать косяки, я об этом пишу. 2 примера: Nokia и Motorola.

Саша: Я не помню твоих критических записей.

Каша: В 2006 году у меня был какой-то обзор телефона. Когда я написал этот обзор, я внутренне приготовился к скандалу, потому что у меня уже был опыт с Siemens. C Siemens мы тогда поругались в пух и прах. Я думал, что сейчас с Motorola поругаемся. Я прихожу в Motorola, приношу этот телефон, и мне Моторольцы говорят: «Молодец! Молодец, что так жестко написал про нас». Я удивился, спросил: «Всмысле?». Я подумал, что они издеваются, потому что все другие компании реагировали по-другому. Например, Nokia в милицию пошла. Motorola сказали: «Молодец! Мы всё это перевели на английский, отправили в нашу штаб-квартиру».

Саша: Так вот за что их закрыли! И ты виноват! Они постоянно слали переводы гадких статей.

Каша: Когда люди признают проблему, это хорошо. Позиция SonyEricsson «У нас нет проблем, мы самые великие! А то, что мы теряем долю рынка – это не наша проблема. Вы всё дураки, не понимаете наше величие!». Короны жмут многим людям. Входит человек, а корона не позволяет войти в дверь, потому что она разрослась как рога, стала ветвистой. У Motorola этого никогда не было, они очень самокритично смотрели на себя.

Саша: Потому их и нет на рынке.

Каша: SonyEricsson идет к тому же, просто Motorola начала раньше падать. Сейчас доля SonyEricsson с 4% упала до 1.5%.

Саша: Motorola скоро век будет отмечать.

Каша: Motorola как марка останется. Мне кажется, что Motorola хочет продать это подразделение. Например, китайцам можно продать. ZTE с одной моделью занимает 5% российского рынка телефонов.

Саша: Ты часто встречаешь людей с ZTE?

Каша: Я их вообще не встречаю.

Саша: Я тоже. Как они умудряются это делать?

Каша: Мимо меня прошло это явление. Мартин Фурусет, который работал в Siemens, шикарный дядька. Он Ведомостям давал интервью по поводу брендированных телефонов. Валерий Кадачигов звонит и говорит: «Эльдар, правда ли, что они контролируют 5% рынка?». Я сказал, что это вряд ли возможно. Билайн A100 – дешевая модель, которая продается в Евросети, чуть-чуть в Связном. В общем, в крупных сетях ее не заметите. Я напрягся, решил проверить: стал поднимать таможенные данные, посмотрел и столкнулся с тем, что в Россию завезено больше миллиона аппаратов. Я понял, что я лох педальный, который пропустил всё на свете. Кому интересно продали? Я увидел, что регионалы берут, регионалы активно продают этот аппарат.

Саша: Дешевый?

Каша: Он дешевый, это один из самых дешевых аппаратов.

Саша: Смартфон?

Каша: Билайн А100.

Саша: Сразу и не вспомнишь, кто производитель у операторских телефонов.

Каша: Он стоит 850 рублей.

Саша: МТС тоже продает.

Каша: У МТС продается около 70-80 тысяч брендированных телефонов.

Саша: Первое место занимают продажи их телефонов по последнему отчету.

Каша: Нет, Билайн А100 занимает первое место. 120 тысяч аппаратов продается в месяц.

Саша: Я имею в виду отчет МТС по сетям МТС.

Каша: Да, конечно, там четверть всех продаж на них приходится. Если говорить про Билайн А100, они его вкачивают в рынок огромными тоннами. Это простенький телефон, но в нем есть засада. Когда мне Сергей Потресов рассказал, я долго ржал. Он сказал ни в коем случае не удалять точку доступа на этом аппарате. Аппарат не залочен под Билайн, то есть можно работать в любой сети. Хохма в другом: если ты точку доступа удалишь, то настроить повторно ты ее не сможешь, то есть надо править существующую точку доступа.

Саша: Ничего себе. В общем, в нем не надо ковыряться.

Каша: Да. В нем есть фонарик. A100 продается тоннами.

Саша: Мне Сережа Потресов в какой-то командировке показывал китайский HTC Hero.

Каша: Вы сравнивали твой оригинальный и его китайский?

Саша: Да, у него есть там телевизор и фонарик. Функций в 5 раз больше, чем у меня, причем он двухсимочный.

Каша: Стоит это всё какие-то копейки. Китайцы наступают!

Саша: Что мешает нормальным брендам запихнуть столько функций и продавать по такой же цене?

Каша: Если говорить про хороших китайцев (ZTE, Huawei), они прут вверх. Если кто-то из них купит Моторолу, то будет хорошо.

Саша: Может, HP?

Каша: Нет, им Palm хватит. Выражение «Моторола, проданная китайцам» режет слух, хотя у Моторолы в Китае одно из самых сильных подразделений, хороший продуктовый ряд. Это, кстати, тоже заслуга людей, которые работают в Китае.

Саша: Их офис не собираются закрывать?

Каша: Нет, китайский рынок достаточно сильный.

Саша: Они же ведут себя не очень адекватно, может, прикроются и там. Хотя если они будут продаваться китайцам, то вряд ли.

Каша: Volvo же по сути продан китайцам.

Саша: Hummer тоже.

Каша: Я к Volvo всегда относился хорошо. Я понимаю, что разработки остались в Европе, понимаю, что те же люди сидят на тех же местах, но мысль ярлыка «это китайское» есть. Может, это неправильно, но эта мысль у меня возникает.

Саша: Надо менять свою психологию. Может, мы устарели?

Каша: Мы устарели, нас надо сменить…

Саша: … на более совершенные модели Андроидов.

Каша: Мне жалко, что Motorola уходит из России. Возможно, она уйдет с других рынков тоже.

Саша: Давай посмотрим, как будут развиваться их отношения с китайцами.

Каша: Или не с китайцами.

Саша: Кстати, ты слышал, что Русский Newsweek крякнул? После долгой болезни пациент скончался.

Каша: Кто-то тебе говорил, что у Русского Newsweek всё плохо, а кто-то из Русского Newsweek говорил, что это всё неправда.

Саша: Я встречалась с мальчиком, который там работал. Он говорил, что у них всё хорошо. Я несколько раз писала о том, как у них всё хорошо.

Каша: Почему его закрыли? Я не влезал в эту тему.

Саша: По экономическим причинам. Он себя не оправдывал, не зарабатывал ничего. Они пытались продаться 8 издательским домам, но их никто не купил.

Каша: Он был у издательского дома «Axel Springer»?

Саша: Да.

Каша: Мне кажется, что ниша деловых еженедельников в России, мягко говоря, не развита. Был «Секрет фирмы» еженедельным, стал ежемесячным. «Деньги» остались, Smartmoney – шикарное издание, умерло.

Саша: По поводу Newsweek хочу сказать, что у них огромная корреспондентская база по всему миру. Это здорово, ведь не каждое издание может наладить сеть сообщения различных стран. Это российская действительность: нам не нужны еженедельные аналитические бизнес-отчеты.

Каша: Да, бизнес у нас своеобразный, мягко говоря, нерыночный. Бизнес в России чаще всего регулируется приближенностью к телу того или иного чиновника. Если говорить о том, что на этот бизнес влияет то, как Павел Павлович на тебя посмотрел, с какой ноги он встал и что он ел на завтрак, то деловые издания в общем-то нужны, мягко говоря, не всем. Да, какая-то информация нужна и важна, но в целом экономика нерыночная, к сожалению.

Саша: В России больше пользуются популярностью ежедневные бизнес-издания. Бизнес у нас сиюминутный: схватил новость и делаешь из нее какие-то выводы. Глубокий аналитический сбор информации, который требует длительного копания, расследования, не востребован. В России нет серьезных бизнес-расследований, на которые требуются много времени, углубление в тему, чтобы месяцами где-то копаться, с кем-то встречаться для написания одной статьи.

Каша: Журналистский корпус сегодня не может обеспечить защиту журналистов, которые ведут такие расследования. Расследование можно вести, когда у тебя за спиной реальная сила.

Саша: Да, когда ты знаешь, что тебя прикроют.

Каша: Да, прикроют, не выдадут, если надо, физически защитят, будут суды. Сегодня журналисты, те, кто проводят настоящие расследования – делают это сами. Это одиночка против крупной компании, которая идет и пытается в силу своей безбашенности, обостренного чувства справедливости, сделать свою работу. В большинстве своем люди предпочитают не связываться с этим и тихо сидеть на своем шестке.

Саша: При этом я знаю людей, которые совершают единичные расследовательские подвиги, которые имеют проблемы в данный момент. Они находятся в процессе судебных разбирательств. Я не знаю, заставят их разглашать источники или нет.

Каша: Это не про меня.

Саша: Нет, не про тебя. Про политические расследования.

Каша: Мои источники меня никогда не заставят разглашать. Какие-то наивные люди пытались это сделать.

Саша: Надо было этим людям со мной договориться.

Каша: Саша бы сдала все мои источники. Она их не знает, но она бы их сдала за недорого. Договоримся потом поделить деньги. Раз мы начали говорить про законы, про бизнес, давай перейдем к следующей теме.

Саша: Да, мы решили наконец-то обсудить такую серьезную тему, как интернет-контент. Как сегодня в условиях наших законодательных норм можно и нужно поступать с контентом?

Каша: Вначале я хочу рассказать позапрошлогоднюю историю. В октябре 2008 года в Ростов-на-Дону приехала выступать группа «Deep Purple». Они выступили, дали концерт, а потом Российское Авторское Общество стало защищать их права и обратилось к организаторам концерта с тем, что они нарушили права группы «Deep Purple» и должны заплатить 450 тысяч рублей, из которых РАО рассчитается с артистами. Deep Purple был в непонятках, потому что песни их, а им говорят, что исполнять их было нельзя, потому что права на них принадлежат не им, а РАО. Когда возник вопрос «Кто вам эти права давал?». Ответ был таков: «Никто, но вообще все права в России принадлежат нам». Это бандитская организация, которая сама на себя записала права всех артистов. Это коммерческая организация, она даже негосударственная. Раньше под эгидой «РАО» существовали пираты. Когда ты платишь РАО деньги, ты можешь в сети выкладывать любые композиции, потому что РАО тебе разрешило. Сейчас РАО переквалифицируется: они жмут разных артистов, точнее, они подкатывают к организаторам концертов. Государство сейчас придумало некоторые инициативы, но настолько это всё некрасиво и идиотично, что у меня руки опускаются.

Саша: Это бестолково. Кто как хочет, тот так и делает. Новые инициативы крышу сносят.

Каша: Давай обсудим несколько инициатив. На первую инициативу уже подписано постановление. Теперь любая техника, которая умеет воспроизводить аудио и видео…

Саша: …которая обеспечивает технические условия для воспроизведения, скачивания музыки, записывания музыки, слушания музыки, смотрения фильма – все эти технические средства будут облагаться дополнительной пошлиной.

Каша: Дополнительный налог – 1% стоимости.

Саша: Эта пошлина должна собираться некой организацией, аккредитованной государством, которая потом будет распределять эти деньги по владельцам произведений.

Каша: Владельцы не давали прав этой организации. Говорят, что при Михалкове эта организация будет существовать, примерно на 100 миллионов долларов в год она обогатится.

Саша: Заседание комиссии, которая должна была выбрать гос.аккредитованную компанию, которая будет собирать деньги, состоялось на той неделе. Эта комиссия выдвинула Никиту Сергеевича с его компанией. Пока приказ еще не подписан.

Каша: Я от всей души поздравляю Никиту Сергеевича с еще одним источником доходов. Я не одобряю то, что государство это делает и барским жестом дарит Никите Сергеевичу этот бизнес. Есть пример Германии, где платят налог на болванки, жесткие диски и еще что-то, но там всегда бушевала антипиратская коалиция правообладателей. Если говорить про Россию, то в России этого никогда не было, Россия – пиратская территория, по сути. Я покупаю в магазине лицензионную музыку, я плачу за нее деньги, и тут выясняется, что меня просят заплатить еще несколько раз.

Саша: Если я не заплатила, а просто скачала музыку из интернета?

Каша: Музыка в интернете не обязательно должна быть платной. Я сейчас напою что-то, запишу, выложу mp3-файл, и это не будет платным.

Саша: Если ты не напел, а 20 лет корпел над этим произведением?

Каша: Это вопрос правообладателя, это вопрос артиста. Он может бесплатно раздавать, он может брать за это деньги.

Саша: Он опубликовал музыку в виде легальных дисков, с которых рассчитывал получать деньги, а люди скопировали и стали друг другу передавать.

Каша: Так надо бороться с пиратством! Не надо облагать всех налогом!

Саша: Как?

Каша: Метод борьбы с пиратством очень простой. Сегодня сказали, что вся Россия – воры по умолчанию, бороться с этим мы не умеем, поэтому вы все будете за это платите. Дураки с большой буквы!

Саша: Есть какой-то процент людей, который постоянно скачивает что-то бесплатно.

Каша: Я скачиваю постоянно: при этом я за что-то плачу, за что-то нет.

Саша: Например, фильмы с Торренто. Если всех людей обложить небольшим налогом, то по умолчанию можно будет всё скачивать.

Каша: Нет, не получится. Мы заплатили налог, но это не значит, что мы прекратили быть пиратами. Если я скачал некий лицензионный софт с Торренто, я заплатил налог.

Саша: Ты считаешь, что ты имеешь полное право воспользоваться им.

Каша: Юридически я не имею права.

Саша: Ты все равно будешь виновным.

Каша: Получается, что правообладатели (те самые артисты, о которых пекутся) всё равно этих денег не увидят. Эти деньги пойдут организации, которая внутри будет их распиливать.

Саша: А бедные авторы будут ходить, стучаться и говорить: «Дайте нам наших денег!».

Каша: Я думаю, что тем же Deep Purple эти деньги не уперлись: они за концерт получили намного больше.

Саша: А местные артисты?

Каша: Макаревич выступал в Татарстане. Он не хочет получить деньги с РАО.

Саша: Другие-то хотят.

Каша: Кто другие?

Саша: Нормальные исполнители.

Каша: Нормальные исполнители получают деньги за концерты.

Саша: Те, кто не выступают.

Каша: Какие нормальные исполнители не выступают? Все зарабатывают на выступлениях.

Саша: Помимо выступлений, я хочу получить деньги за использование.

Каша: Какие деньги за использование?

Саша: Авторские отчисления. Если есть организация, которая получает мои авторские отчисления, почему я их не могу от нее получить?

Каша: Пожалуйста, получай.

Саша: Правила получения денег из этой организации – это другой вопрос.

Каша: Я, например, хочу получить 100 миллионов, потому что я оцениваю свою работу на столько.

Саша: Это не ты должен оценивать.

Каша: Это воровство на государственном уровне, потому что я как автор могу оценивать результаты своей работы.

Саша: Не можешь.

Каша: Почему? У нас отменили свободный рынок?

Саша: Подожди, ты оценил, сколько будет стоить скачка одного твоего произведения?

Каша: Например, 100 тысяч.

Саша: А сколько было скачено считается отдельными счетчиками. В итоге, сколько ты должен получить в сумме, ты не знаешь.

Каша: Я говорю о том, что я не хочу, чтобы мое произведение скачивалось, но организация всё равно будет брать за него деньги. Я оценил одну скачку в миллион рублей. Я могу доказать, что мое произведение скачали 2 раза. Почему мне должны платить не миллион рублей, а 200 рублей?

Саша: Если я скачала музыку какого-нибудь американского исполнителя, который вообще не в курсе наших организаций?

Каша: Это самое смешное. РАО откладывает эти деньги на депозит, чтобы, когда к ним обратятся, отдать эти деньги исполнителям. Конечно, они все не обращаются, и через какое-то время эти деньги исчезают на просторах организации. Я читал одно из интервью. Там было написано: «Бизнес надо вести правильно, чтобы быть прибыльными. Наш бизнес правильный». То, что государство это делает, меня выбешивает.

Саша: Государство пытается сделать хоть что-то.

Каша: Хоть что-то приятное Никите Сергеевичу?

Саша: Да. Подождите, у нас есть еще один путь отчислений.

Каша: Параллельный путь. Постановление про один процент уже приняли.

Саша: Еще есть отчисления в 2%. Кроме производителей техники, операторы должны платить деньги. Угадайте, за что? За то, что они предоставляют свои сети и возможность людям с помощью технических средств, за которые они уже заплатили, заходить в интернет и скачивать эти произведения.

Каша: Представьте, я иду в лицензионный магазин музыки, покупаю за 100 рублей альбом mp3, дальше я через мобильный телефон или своего провайдера начинаю его загружать на плеер, который был куплен в России. Считаем, я заплатил 100 рублей за диск, 1% за плеер, 1% за телефон и 2% за передачу данных.

Саша: Сейчас нам скажут, что 2% платит оператор.

Каша: С кого он берет эти 2%?

Саша: Это другой вопрос. Естественно, если у оператора возрастают расходы, он отыгрывается на тарифах за тот же интернет.

Каша: Очень многие не понимают простой вещи. Например, кто-то говорит, что надо считать, сколько занимает передача данных. Для того чтобы это посчитать оператору нужно ввести соответствующую техническую систему, которая стоит денег. Эти деньги будут распределяться на тарифах, то есть подорожают тарифы. Им нужно посадить людей, создать целый отдел, который будет заниматься расчетом. Операторы же не могут в воздух сказать, какой у них трафик. Они должны посчитать, как и сколько. Можно говорить, что, если это произойдет, то мы будем платить больше не на 2%, а на все 4, как минимум. Я не понимаю, почему каким-то людям, которым хочется денег, мне надо платить несколько раз за одно и то же. Я могу сказать, что, если введут операторский налог, я буду иметь полное моральное право воровать контент, и я буду этим заниматься. Если сегодня я плачу за контент, то завтра я прекращу это делать. С 1 января налог на фонд заработной платы вырос. Средняя зарплата, например, 100 тысяч (я говорю про нашу компанию). Если людей поддерживать в рамках той же зарплаты, то затраты на налоги будут больше на 50%. При этом налоговая честно сказала: «Сократите фонд заработной платы, мы придем к вам выяснять, почему так произошло». Получается, что для того, чтобы вести бизнес как раньше, надо зарабатывать на 1,5-2 миллиона рублей в месяц больше. Я не знаю, чем эти люди думают.

Саша: Денег они хотят!

Каша: Валютно-резервный фонд в России 500 миллиардов долларов. При этом затраты на пенсионный фонд превышают эти деньги, и они растут ежегодно. В общем, взять их неоткуда. Это богатая тема про наше государство, про то, что оно делает, чтобы нам было удобнее. Если говорить про налоги на передачу данных, то я против! Я считаю, что каждый вменяемый человек должен это знать! Необязательно об этом говорить, но если можете, то скажите, что вы против! Доколе правительство будет делать то, что идиотично, и давать кому-то на откуп этот рынок? Я этого не понимаю.

Саша: Они просто не могут придумать ничего более умного, надо им предложить вариант.

Каша: Я предлагаю оторвать задницы от стула и начать работать. Я сидел в достаточно дорогом московском ресторане, напротив меня сидел обычный чиновник. Часы на руке стоят 200 с небольшим тысяч евро, машинка с водителем, хороший костюмчик.

Саша: Там ценники висели?

Каша: Нет, не висели, я просто знаю, сколько эти часики стоят, вряд ли он будет носить подделку. В Москве я знаю несколько человек, которые ходят с такой моделью часов.

Саша: Ты помнишь, как блоггеры выкладывали фотку, где Лужкова сфотографировали с часами, которые были выпущены партией в несколько штук?

Каша: Это нормально.

Саша: Подарки. Не на зарплату же купил.

Каша: Конечно. Я больше чем уверен, что этому человеку они подарены, например, женой, у которой бизнес есть. У него-то бизнеса нет, а у жены, детей и других родственников есть. Я абсолютно независтливый человек: я не завидую таким людям, потому что я умею зарабатывать деньги. Меня выбешивает, что это делается за мой счет, за счет моих детей, за счет моих друзей, знакомых. То, что с меня пытаются снять деньги за воздух, расстраивает меня безумно. Я не готов платить, и я не буду платить. Я буду покупать диски за рубежом, я буду покупать с помощью нероссийской кредитной карты за рубежом, не используя российские платежные системы.

Саша: Ты хочешь навредить нашему государству?

Каша: Естественно. Более того, я считаю, что это абсолютно оправданно. Когда увидят, что это не работает, что Россия опять превращается в пиратскую территорию, тогда посмотрим, кто кого. Они начнут щемить всех пользователей судами.

Саша: Я думаю, что ни один показательный процесс проведут, чтобы показать, что деньги нужно платить. Мне кажется, нужно ввести единую систему общего налога на те же технические средства. Я думаю, вполне достаточно одноразового платежа. Человек будет чувствовать свободу, он должен свободно пользоваться этими произведениями после уплаты налога.

Каша: Мне кажется, всё во всём мире давно придумано. Есть лицензионная музыка, видео, магазины. Плати и пользуйся! Ценовой порог – это другое дело. Для России цены надо делать поменьше, потому что у нас уровень жизни другой, но это уже вопрос к правообладателям. Лицензионные диски с видео не продавались вообще, потому что они стояли по 400 рублей. Кто их купит, если на развале их можно купить за 50?

Саша: По 50-то покупали.

Каша: Что сейчас сделали правообладатели? Они снизили цену до 100-150 рублей, и люди стали покупать, потому что люди не хотят воровать. Когда разница в 8 раз, ты задаешь вопрос «какого фига я должен им что-то платить?».

Саша: Такую интересную тему мы подняли, в итоге ни к чему не пришли.

Каша: Почему? Мы пришли к тому, что мы вольно или невольно станем пиратами.

Саша: Да, всё же будем ожидать каких-то разумных мер.

Каша: Правительство не понимает одной простой вещи, точнее, понимает, но закрывает на это глаза. Все мы живем в замкнутой системе. Например, правительство повышает отчисления, операторы повышают стоимость передачи данных, ты сидишь в своей газете, вам повысили цены на интернет. Что происходит? Ты говоришь, что интернет подорожал, тебе немного повышают зарплату, рекламодателям повышают стоимость расценок на рекламу. Получается замкнутый круг: все друг другу с неким временным зазором повышают эти оплаты. В итоге мы приходим к тому же самому: цены растут, качество не растет, услуг не становится больше, но мы на круг платим больше. Ладно, давай перейдем к последней теме. Она правовая и интересная, на мой взгляд. Была группа ребят, которая увлекалась телефонами Nokia. Когда появилась социальная сеть «Вконтакте», они создали группу любителей Nokia Вконтакте. На сегодняшний день в ней больше миллиона человека, это одна из самых крупных технологических групп. Ты помнишь момент, когда Nokia пошла в социальные медиа? Ты еще в Nomobile работала, когда Колюнчик подсосал этот проект и попытался освоить маркетинговые бюджеты, но не смог.

Саша: Nokia искала возможности выхода в социальные сети и работы с интернет-аудиторией, при этом не знала, что конкретно ей нужно и как это делается.

Каша: Конкретные люди не знали. За 5 лет эти ребята добились больше миллиона поклонников.

Саша: Это хорошая группа.

Каша: В 2009 году, в том числе с моей подачи, Nokia стала этих ребят приглашать, давать на тест телефоны, приглашать на мероприятия, их один раз вывезли на Nokia World. В Nokia всех раздражало, что эти люди имеют какое-то свое мнение об их продуктах. Ты приходишь, и тебе говорят: «Это великий телефон», а ты потом говоришь: «Этот телефон похож на старый телефон, но в нем есть такие-то косяки». Это, наверное, раздражает. Надо транслировать мнение компании.

Саша: За это приз дают.

Каша: Год назад Вконтакте ввел правила, что можно купить за 30 тысяч рублей поддомен третьего уровня. Например, для этой группы был куплен домен Nokia.vkontakte.ru. Домен Вконтакте принадлежит им, это корпоративный домен.

Саша: У кого они его купили?

Каша: У Вконтакте.

Саша: Кто купил?

Каша: Эта группа. Было правило, что за 30 тысяч рублей можно арендовать домен на неограниченное время. Nokia обратилась к администрации Вконтакте.

Саша: Это произошло в понедельник.

Каша: Неизвестно, когда это произошло. Юристы обратились к Вконтакте за тем, чтобы им передали доменное имя, и Вконтакте это сделал в течение дня безвозмездно. Они вернули деньги этим ребятам. Самое смешное в том, что это домен третьего уровня. Это очень опасный прецедент. У меня есть адрес ссылка

Саша: Ты тоже попался?

Каша: Я в одной строке 2 раза использую неправомочную торговую марку «Nokia», если следовать их идиотской логике, наверное, я не имею право это делать. Фотографии телефонов Nokia – это, наверное, суперсекретная штука.

Саша: Ты не имеешь право использовать фотографии, где написано слово «Nokia», то есть с фотографий телефонов Nokia ты должен названия стереть.

Каша: По мнению компании «Nokia», мой обзор должен выглядеть так: «Обзор телефона, который нельзя называть, модели, которую нельзя называть х2». В тексте слово «Nokia» надо старательно вычеркивать.

Саша: Иносказательно нужно обходиться.

Каша: Это идиотизм. Это неприятно с позиции пользователей - пользователей, которые развивали эту группу. Группу у них не отняли, у них отняли адрес.

Саша: Они теперь будут жить под другим названием.

Каша: Nokia фактически показала, что есть правильные пользователи, которые ходят в официальные группы, где сразу появилось 37 человек из ниоткуда. Сравни 37 человек и миллион.

Саша: Мне интересно, как миллион пользователей, с которыми так поступили, теперь будут относиться к этой компании.

Каша: Люди по-разному относятся к этому. Большинство тех, кто занимается бизнесом в интернете, считают, что Nokia сошла с ума, что Nokia начала бороться со своим пользователями.

Саша: Недавно была история, когда Nokia предъявила претензии своему бывшему рекламному агентству.

Каша: Это не рекламное агентство, а соц.медиа.

Саша: Они занимались продвижением в соц.сетях, и у них на сайте висело…

Каша: …и висит сейчас электронное письмо. Nokia в России в лице Вики Ереминой тратит корпоративные деньги на то, чтобы бороться с ветряными мельницами. Беккер и Маккензи получают часовую оплату.

Саша: Это юридическая контора?

Каша: Да. Они получают деньги за то, что они борются с ветряной мельницей. Ко Вконтакте тоже они обратились. Я не буду сейчас называть имя, но этому человеку в офисе жить очень тяжело, потому что мне каждый день звонят люди и говорят, что сегодня она придумала то, что вокруг все враги, шпионы и что надо быть очень осторожными.

Саша: Это правда?

Каша: Да, это правда. В офисе ее окружают исключительно враги и шпионы. Я недавно зашел в «Зигмунд Фрейд» – это кафе, которое принадлежит моим знакомым, находится оно напротив Nokia. Это замечательное место, куда нокийцы часто выбегают.

Саша: Ты там сидишь с биноклем?

Каша: Зачем с биноклем? Когда они меня видят, они начинают бегать, как тараканчики, суетятся, иногда даже не доедают свою еду, но хохма в другом. Раз я вспомнил про Военторг, не могу не поделиться. Компания Самсунг переезжает в Военторг, и они будут этажом выше Nokia. Мне кажется, что этот человек сейчас будет нервничать, потому что снизу (барабанная дробь) будет рекламное агентство «Чейл», которое всегда работает с Самсунгом.

Саша: Их блокировали с двух сторон.

Каша: Мне интересно, когда я буду заходить в лифт в Военторге, что нокийцы будут делать? Кричать, кривиться или пытаться не подать вида, что им плохо? Смех-смехом, но, если возвращаться к домену, то скажу, что это очень плохая практика, потому что Nokia посчитала нужным бороться за домен третьего уровня, принадлежащий другой компании. Это плохая практика, для Nokia это очень плохой пиар в социальных медиа, и вообще в интернете.

Саша: Все, кто прочитал эту историю, покрутили у виска.

Каша: 80% против Nokia, 20% за нее. Люди говорят, что они не будут покупать продукты Nokia, потому что они считают это хамством.

Саша: Не проще ли им издать какой-то официальный документ о том, что их имя нельзя нигде использовать? На основе него можно будет какие-то действия совершать.

Каша: Нельзя использовать как? В разговоре мы не можем называть компанию?

Саша: И пусть скажут условия, когда можно, чтобы все знали, как можно и как нельзя действовать.

Каша: ПМС – очень опасная штука.

Саша: Вопрос использования торговой марки серьезный, но не настолько.

Каша: Он очень серьезный. У меня есть майка «Nokia connecting people».

Саша: У меня на спине «Nokia» написано.

Каша: Ты не можешь носить эту футболку. У Технослава кошку зовут Nokia, и ЖЖ у него Nokiacat. Ему пришлют бумагу с требованием уничтожить кошку и заснять этот процесс.

Саша: За каждый год ее жизни надо заплатить штраф.

Каша: Наверное. Когда в компании всё плохо, начинаются телодвижения на ровном месте.

Саша: Прикинь, сколько упоминаний слова «Nokia» было от Технослава. Мне кажется, они ему сами заплатить должны.

Каша: Он же пиарил от души, без предварительного договора. Мне кажется, что Nokia лоханулась, им надо научиться работать в социальных медиа.

Саша: Ладно, мне нужно бежать на форум «Инвестиции в Цифру. Правовые аспекты».

Каша: На следующей неделе расскажешь нам о правовых аспектах инвестиций в Цифру. Я надеюсь, что в следующий раз мы еще про устройства поговорим, благо их много. Удачи, хорошего настроения!

Саша: Пока-пока.

Каша: Пока. До следующей недели! Рекомендуйте нас друзьям, знакомым.